Личность. Культура. Общество. 2006. Том VIII. Вып. 4 (32). С. 10-21 В.Г. НИКОЛАЕВ Т. Х. МАРШАЛЛ О ВЛАСТИ: ПРЕДИСЛОВИЕ К ПУБЛИКАЦИИ
В наследии британского социолога Т.Х. Маршалла тема власти занимает далеко не главное место. Его интерес к этому социологическому феномену имел недолгую историю: в конце 60-х гг. он собирался всерьез заняться этой темой и посвятил ей лекцию, прочитанную на собрании Британской социологической ассоциации, но продолжения так и не последовало. Вклад Маршалла в изучение власти по сути исчерпывается печатной версией упомянутой лекции, которую мы ниже публикуем . Тем не менее этот вклад представляется оригинальным и заслуживающим внимания. В своей трактовке власти Маршалл отталкивался от Вебера, но придал веберовскому подходу весьма неожиданный оборот. С одной стороны, он достиг этого за счет привязки своих размышлений к исторической конкретике (которая на сегодняшний день в значительной мере утратила свою актуальность). С другой стороны, вычленить оригинальный вклад Маршалла можно, лишь решительно очистив его размышления от этой самой конкретики и поместив их в более широкий теоретический контекст, который можно найти в других его работах по социологии и социальной политике. Если это сделать, мы сможем получить систему координат, в которой можно было бы рассматривать не только тот конкретный материал, с которым работал Маршалл («западный»), но и другой (в частности, что для нас значимо, российский). Главный вопрос, на который Маршалл пытался ответить в своих работах, можно коротко сформулировать так: какова природа особого типа общества, сложившегося на «Западе» в ХХ в., и какие изменения в структуре «западных» обществ, происшедшие в Новое время, привели к его появлению? Как социолог, Маршалл искал эти изменения в сфере социальной стратификации. Как историк, он попытался проследить эти изменения, взяв в качестве материала британскую социально-политическую историю Нового времени. Это сочетание интересов — к социальной стратификации и к социальной истории (прежде всего истории социальной политики) — придает социологии Маршалла ее своеобразие. Особый тип общества, сложившийся сегодня на Западе, был довольно нестандартно охарактеризован им как «дефисное», «многосложное» общество (hyphenated society). Это общество, в котором соединяются три компонента: капитализм, демократия и благосостояние (welfare). Эти компоненты не вполне гармонируют друг с другом; между лежащими в их основе принципами могут регулярно возникать конфликты. С одной стороны, это делает указанный тип общества аномичным. С другой стороны, это же придает ему характерную для него динамичность, способность к развитию и живучесть. Внутренняя динамика такого общества определяется постоянным восстановлением равновесия между принципами, относящимися к трем указанным компонентам. Основные баталии при этом развертываются в сфере социальной политики. Подобное определение природы современного западного общества подразумевает невозможность его редукции ни к «капитализму», ни к «демократии», ни к «благосостоянию». Сам Маршалл предлагает называть его «демократическим welfare-капитализмом» . (Характеристика «дефисное» обосновывается как раз тем, что название такого общества неизбежно будет содержать дефисы, явные или подразумеваемые.) Генезис этого типа общества Маршалл связывает с развитием прав гражданства, которое происходило в западном (прежде всего англосаксонском) мире в Новое время . Права гражданства включают в себя три категории прав: гражданские, политические и социальные. Согласно Маршаллу, развитие этих трех компонентов прав гражданства не обязательно происходит хронологически равномерно и одновременно. Так, в Великобритании комплекс гражданских прав в целом сформировался в XVIII в., развитие политических прав пришлось на XIX в., а социальные права получили впечатляющее развитие в ХХ в. вместе с доктриной и практикой «государства благосостояния» (welfare state). Маршалл считал, что в середине ХХ в. комплекс прав гражданства принял относительно завершенную форму — насколько в данном случае вообще можно говорить о «завершенности», учитывая, что три компонента прав гражданства в принципе не могут составить гармоничное, непротиворечивое целое. Между тем, развитие прав гражданства до такой относительной завершенности сопряжено с целым рядом важных импликаций. Одна из них, на которую больше всего обращали в свое время внимание, состоит в том, что в западных обществах стали если не совершенно невозможными, то по крайней мере очень маловероятными старые формы классового конфликта, прежде всего пролетарские революции, которые в свое время пророчил всему миру Маркс . Невозможность такого рода конфликтов в обществах современного типа Маршалл объяснял коренными изменениями, которые произошли в социальной стратификации этих обществ за последние столетия . На место средневековой сословной структуры пришел совершенно иной тип стратификации, в котором отсутствуют жесткие границы между иерархическими слоями, а сохраняющиеся неравенства соединяются с равенством, закрепленном в статусе гражданства. Эти перемены подробно описываются Маршаллом в очерке «Гражданство и социальный класс» (1950). Взяв в качестве объекта исследования британскую социальную историю, он показывает, что становление статуса гражданства как особого статуса, принципиально важного для современного (западного) типа общества, происходило параллельно разрушению сословного статуса и за счет него. Сутью этого процесса было перенесение старых сословных привилегий с дворянского сословия (джентльменов) на все более широкие слои населения, в ходе которого эти привилегии, принадлежавшие прежде узкому кругу членов общества, трансформировались в права гражданства, принадлежащие всем как членам одного гражданского сообщества. Таким образом, сегодняшнее западное общество является в значительной мере детищем западного феодализма (при всех необходимых оговорках и уточнениях). Разумеется, этот исторический путь развития гражданства не универсален, и здесь открывается простор для сравнительных исследований .
